Край забытых богов[СИ] - Алина Борисова

А я всегда буду ему благодарна, что бы он со мной не сделал. Потому что он дважды спасал мне жизнь, а такое не забывают. Потому что спасал — это не просто хватал за шкирку, когда я из окна выпадала. Спасал — это выхаживал, заботился, учил снова жить и дышать, и верить, что все еще будет хорошо. День за днем, месяц за месяцем.

И вся моя нежность, вся благодарность всегда будет с ним. За свет и тепло, что он принес в мою разрушенную жизнь. Но любовь — это все же не тепло. Это жар. И он обжигает так, что я теперь просто его боюсь. Поверить — и сгореть, просто сгореть. Или это все же лучше, чем то, что я имею сейчас — летаргический сон?

Сон — не летаргический, обычный — вновь не вывел меня в заоблачные дали. Птичка, которую я теперь носила на шее, как прежде Анхен, попросту «не взлетала» и не тянула за собой меня. И прошел еще один день, когда все валилось из рук и ни на чем не удавалось сосредоточиться. И еще один, и еще…

Анхен вновь появился в нашем доме почти через неделю после своего первого визита. Когда я уже почти поверила, что он не вернется. А он вернулся. И застал меня одну посреди степи, куда я уходила теперь ежедневно. С альбомом и карандашами, чтоб не отвечать на вопрос «зачем». Сидела и рисовала горы. Бесконечные горы на горизонте. Как граница. Как преграда. Как предел, за который меня уже даже сны не выводят.

— Ты рисуешь очень странные вещи, — произнес он вместо приветствия, опускаясь рядом.

Острый грифель карандаша прорвал дырку в листе бумаги.

— Почему? Обычные горы.

— Я имею в виду те картины, что в доме.

— А, это… просто сны, — я сижу, вцепившись в карандаш и не отрывая взгляда от своего рисунка. Не знаю, как с ним говорить, о чем, что делать. Встать и уйти? Но… ведь это же глупо. По детски. Да и… хочу ли я уходить?

— Я говорил о тебе с Владыкой, — продолжает меж тем Анхен.

— З-зачем? Он ведь думал, что я мертва.

— Не только он, — в его голосе звучит горечь. Секундная заминка, и он вновь продолжает спокойно. — Пора воскресать.

— Зачем? — все же поднимаю на него глаза. — Чтобы убили уже взаправду?

— Чтобы жить, — он перемещается и обнимает меня за плечи, — взаправду.

— Не надо, пожалуйста, — чуть повожу плечами, и он отпускает.

— Как хочешь.

А я мгновенно чувствую пустоту. И холод там, где только что было тепло его рук. Да что ж такое, ведь на мгновение всего коснулся?! С Лоу было не так. С Лоу так никогда не было.

— Владыка позволил мне сделать тебе подарок в честь твоего «воскрешения».

— Ты теперь подарки только с позволения Владыки делаешь? — не могу скрыть сарказма.

— Такие — да, — а он спокоен. Даже паузу небольшую выдержал. — Владыка позволил тебе провести день в Стране Людей.

Просто смотрю на него и не понимаю. Кажется, я оглохла. Или ослышалась. Или перестала понимать разумную речь.

— Под мою ответственность, — продолжает Анхен. — В моем сопровождении. Я тебя привожу, и я же возвращаю обратно. Надеюсь, ты понимаешь, что следить… буду не только я. И от того, насколько адекватно будет твое поведение, зависит, как многого я смогу для тебя добиться в дальнейшем.

Смотрю, как шевелятся его губы. Слышу звуки произносимых им слов. Мне разрешают вернуться. Мне разрешают вернуться. Из–за Бездны никто и никогда не возвращается, но мне разрешают… На день. Хоть на день, но ведь разрешают…

— Ну что же ты плачешь?

Я? Разве? Не заметила. А он вновь обнимает, и на этот раз у меня уже нет сил вырываться. Утыкаюсь лицом в его грудь. И сама его обнимаю. И действительно плачу, не в силах остановиться.

— Ты рада? — его пальцы гладят меня по волосам. Могу только кивнуть, судорожно, нервно.

— Ты поедешь со мной?

А разве смогу отказаться? Вновь киваю, забыв обо всем. Я смогу вернуться домой. Хоть на день. Пусть на день, но смогу. Наяву, не во сне. Живая.

А он поднимает меня на руки и несет. Сажает в машину, стоящую тут же неподалеку. Пристегивает ремни. Как обычно, излишне плотные, вызывающие ощущение захлопнувшейся ловушки. Садится на свое место, взлетает. И земля начинает стремительно удаляться, и уже не разглядеть, где там, среди помятых стеблей, валяются мои карандаши и альбом с незаконченным рисунком…

— Стой, погоди, а Лоу? — реальность догоняет меня. — Так же нельзя, надо ему сказать…

— Я сказал, — голос Анхена становится жёсток. — И он, разумеется, не возражает против этой поездки. Или ты сомневаешься?

— Нет, я не сомневаюсь. Но надо же… хоть попрощаться.

— Я попрощался. За нас обоих. И больше не желаю тратить на него ни секунды.

— Но я…

— А ты хотела увидеть дом. Что вряд ли выйдет, если мы сейчас разругаемся из–за этого паршивца.

Судорожно вздыхаю и отворачиваюсь к окну. Прости, Лоу. Все вышло так, как ты и хотел. Он действительно нашел, что мне предложить. И я действительно не могу от этого отказаться. Да, все надо было сделать не так, но… Я не стану ругаться с ним из–за тебя. Не стану рисковать. Прости. И спасибо. Я только надеюсь, что увижу тебя во сне…

Глава 11. Дом

Летим мы молча. Всю дорогу. Не один час. Я упрямо смотрю на проплывающий под нами пейзаж, лишь изредка бросая осторожные взгляды на светлейшего авэнэ. Анхен невозмутимо глядит вперед, полностью отдавшись полету.

Я вздрагиваю лишь когда мы начинаем опускаться на взлетную площадку его дома. Нет, я видела, конечно, что мы летим в Илианэсэ, но до последнего наивно надеялась, что мы пролетим его насквозь, мимо. Все же это Город На Краю Бездны, кто их знает, может, путь на ту сторону открыт только через него. Но не через дом же авэнэ!

— Ты сказал, мы летим в Страну Людей, — немного нервно замечаю я. Все же самый большой страх, который я упорно отгоняла от себя всю дорогу, — что он обманул. Что не будет никакого пересечения Бездны, что это только предлог, чтоб заставить поехать с ним.

Анхен чуть слышно вздыхает.

— И еще я сказал, что у нас один день на это, — объясняет, тем не менее, спокойно. — Календарный. Пересечение Нити туда и обратно одним числом. А от сегодняшнего, согласись, уже немного осталось. Я подумал, что ты захочешь потратить на эту поездку весь день. Поэтому мы полетим завтра с утра. Настолько раннего, насколько скажешь.

— С рассветом.

— Ты не проснешься, — чуть улыбается. Он не забыл, что рассветы — не мое.

— Я не усну.

Мы приземляемся. Он протягивает мне руку, помогая выбраться из машины, и ведет в дом. Его ладонь обжигает. А я чувствую себя скованно и глупо, словно невинная девочка на первом свидании. Не знаю, что говорить. И как вообще теперь с ним общаться — после всего.